Наступающий 2014 год по восточному календарю  - год синей деревянной Лошади. Этот год несет в себе динамизм, напористость, сочетание расчетливости и страсти. Предлагаем познакомиться с образом коня в Прикамье (по материалам рукописи Липиной Л.И., Ижевск 2006) 

Возникновение культа коня в Прикамье

Самые ранние изображения лошади найдены среди неолитических рисунков Каповой пещеры. Уже в каменном веке обнаружилось особое отношение к этому животному, поскольку его образ выделен в отдельную композицию «Лошади и Знаки», которая расположена у перехода в отдельную часть зала Хаоса, где имеется единственное в пещере изображение антропоморфного существа. Но на пещерных рисунках представлена дикая лошадь – объект охоты, а под термином «культ коня», как правило, подразумевается «культ домашнего коня».

Лошадь была одомашнена не ранее IV тыс. до н.э. в районе южно-русских степей Восточной Европы. Учёные считают, что навыки скотоводства, домашний конь, его название, весь цикл религиозно-мифологических представлений и обрядовых действий возникли первоначально у ираноязычного населения евразийских степей и были заимствованы соседними народами. Основой ритуальной роли коня стало его быстрорастущее хозяйственное значение.

Первые практические навыки в разведении лошади население Прикамья получило во второй четверти II тыс. до н.э. от балановцев – северных индоевропейцев и абашевцев – индоиранских племён с развитым скотоводческим хозяйством, поселившихся в Вятско-Ветлужском междуречье. Возможно, от лесостепных абашевских племён был перенят культ и ритуал жертвоприношения коня.

Переселение в Прикамье из лесостепных предгорий Алтая в XVI - XV вв. до н.э. сейминско-турбинских племён привнесло в местную культуру сложную бронзолитейную технологию и термин «лошадь». В бронзовом же веке лошадь, наряду с коровой, стала жертвенным животным (в том числе поминальным). Кости её найдены в могилах, в изголовье в глиняных сосудах или возле них, на культовых площадках поселений, в жертвенных кострищах. В XVI-XIV вв. до н.э., благодаря влиянию срубно-андроновских иранских племён, финно-пермские народы познакомились с новыми методами управления конём с помощью удил и псалий, и использованием его как тяглового животного. Удила выполняют основную часть управленческой функции конской упряжи, поэтому время их появления возможно совпадает с временем приручения лошади для верховой езды. В памятниках бронзового века были обнаружены предметы, однозначно определяемые как части удил. Ранние удила не сохранились, так как изготавливались из органических материалов.

Контакты древних пермян с угорским населением из лесостепного и южного Зауралья в конце эпохи бронзы способствовали совершенствованию коневодческих технологий и увеличению численности лошадей в стаде.

На Зуевоключевском городище, одном из ярчайших памятников ананьинской культурно-исторической общности, на располагавшемся на его территории святилище, было обнаружено скопление костей лошадей, принесённых в жертву идолам. Здесь же наблюдается культ огня и следы поминальных трапез в честь воинов. В это время под влиянием степного, особенно савроматского, населения появилось новое оружие, доспехи, детали конской сбруи, некоторые мотивы в искусстве звериного стиля, новые черты в культах огня, солнца, коня. Лошадь в стаде занимала 30-40%. Это была лесная низкорослая порода, используемая как тягловая сила, как источник мяса, кожи и, возможно, молока.

В гляденовской культурной общности, кроме изображений коней, появились бронзовые фигурки всадников. Большая их часть найдена среди культовых изделий Гляденовского костища. Время бытования - II в. до н.э.-IV в. н.э. Ученые выдвинули версию возникновения образа всадника в искусстве гляденовского населения из среднеазиатской среды. По мнению мифологов образ божества в виде воина на коне имеет индоевропейское происхождение.

Дальнейшее развитие культа коня в Прикамье происходило уже в средневековье, о чём свидетельствуют: возросшая роль лошади в ритуальной жизни, совершенствование упряжи и разнообразное воплощение его образа в искусстве.

На памятниках харинского этапа ломоватовской культуры были найдены выразительные объёмные фигурки коней одноглавые или сдвоенные, типа «тянитолкая», нередко украшенные солярными знаками. В это же время появились полые коньки-пронизки, с отверстием в верхней части для продёргивания ремня.

Учёные отмечают значительную роль огня при погребальном обряде, что, как будет отмечено ниже, имеет несомненную связь с культом коня. На площади могильников известны оригинальные жертвенные ямы, в состав засыпи которых входили голова и ноги лошади. По исследованию фаунистических остатков лошадь и крупный рогатый скот занимают равные позиции в составе стада.

В начале II тыс. на территории Верхнего Прикамья возникла тенденция к сокращению числа лошадей в стаде что, вероятно, свидетельствует о смене хозяйственных направлений в скотоводстве – с мясного на молочное и постепенному исчезновению этого персонажа из сюжетов бронзолитейного искусства. Хотя, в ритуальной жизни конь по-прежнему использовался. Свидетельством тому служат находки зубов лошадей в погребениях на Баяновском, Плесинском и других могильниках. Сокращением лошадей можно объяснить исчезновение в XI в. коньковых подвесок, столь популярных в ломоватовское время и заменой их на сильностилизованные якорьковые подвески отдалённо напоминающие двухголовые коньковые. На поздних этапах родановской культуры в бронзовых изделиях Верхнего Прикамья чувствуется сильное влияние ювелирного искусства Волжской Болгарии.

На Средней и Нижней Каме образ коня в бронзовых изделиях был столь же популярен, как на территории Верхней Камы.

Территория вятского бассейна вообще выделяется из всего прикамского региона ярким и оригинальным бытованием образа коня в местных культурах. С начала III в. в вятских могильниках начинает прослеживаться культ огня и, параллельно с ним, необычайная популярность бронзовых изделий с изображением коня: нагрудников, передников, подвесок, а также конской упряжи. В памятниках II-V вв. вместе с предметами упряжи часто помещалось оружие. Новые элементы учёные связывают с влиянием на местную культуру пришедшего с юго-запада гото-славянского населения, оставившего Суворовский и Азелинский могильники.

О происхождении культа коня в Прикамье некоторыми исследователями выдвинута ещё одна точка зрения. О.Н. Бадер, В.А. Оборин, Л.А. Голубева, Л.С. Грибова, А.М. Белавин и Н.Б. Крыласова видели в прикамском образе коня угорские корни. Аргументом в пользу этого являются тесные контакты приуральского и зауральского населения. Значение образа лошади в культуре обских угров было, несомненно, очень высоким. У фратрии мось она была священным животным наряду с гусем и лягушкой. У одного из главных обско-угорских божеств – Мир-суснэ-хума главными атрибутами были конь и конские жертвоприношения.

В.В. Напольских считает, что уже в начале II тыс. до н.э. носители угорского праязыка должны были быть знакомы с коневодством. В их скотоводческой культуре коневодство было вытеснено оленеводством. Праугры, по мнению В.В. Напольских, передали самодийцам некоторые особенности культуры, свидетельствующие о знакомстве с коневодством, что выражено в выделении образа коня в религиозно-мифологической традиции, распашной одежде и тому подобных приметах.

Таким образом, территорией наиболее активного проявления почитания лошадей являлись бассейн Средней и Верхней Камы и р. Вятки. В бассейне р. Белой изделия с изображениями коня скудны. Севернее Камского региона, бронзовые коньковые поделки также немногочисленны. В этнографических материалах коми-пермяков, коня нельзя назвать популярным персонажем. Он каким-то образом связан с древним божеством северного ветра – Войпелем. По полевым записям В.Н. Белицер, старик коми-пермяк объяснял оформление охлупня в виде птицы или коня угодой северному ветру, который дует с Уральских гор и нередко сносит крыши с изб. По-видимому, конь или птица (утка) были жертвенными животными этому божеству или его атрибутами. Кроме этого, кони использовались в обряде «топтание чудей». Но в целом, народные дохристианские верования коми связаны с лесными животными, объектами охотничьих промыслов. Сельскохозяйственные обряды были в основном заимствованными и не играли большой роли в духовной жизни населения Северо-Восточной Европы. На присутствие мотива коня в деревянной скульптуре и росписях коми повлияло народное искусство русских и карел. В узорах коми-зырян орнаментального мотива, обозначающего коня нет, но есть «олений рог», «медвежья лапа».